Том 3. Советский и дореволюционный театр - Страница 65

При всей талантливости труппы так нельзя сделаться настоящим большим театром, надо причалить к какому-то берегу, и это станет особенно ясным, когда определится физиономия зрительного зала.

Пока зрительный зал очень неопределенный. Основная публика, то есть пролетариат, является в нем меньшинством, притом же он не осознал еще своих театральных вкусов, и по первым, подчас очень неуклюжим, опытам театральных рабкоров видно, как пока туго и болезненно происходит этот процесс.

Великолепнейшей, отзывчивой публикой, притом нуждающейся в театре, является комсомол и пролетарское студенчество.

Но истинная сущность нашего театрального кризиса в том-то и заключается, что мы пока продаем театр, а у подлинной нашей публики нет средств его покупать.

Отсюда преобладание во всех театральных залах — не нэпманов, это вздор, их не так много, — а советских служащих и их семейств, от высококультурного спеца до канцелярской барышни.

По социальной категории это мелкая буржуазия; ее более интеллигентные слои сейчас переживают смутное время и сами не знают, чего хотят. Группа эта еще не настолько сильна, что именно ее разброд отражается эклектизмом в студиях, чем-то вроде тупика в старом МХТ и, скажу не в обиду юбиляру, некоторой тяжестью на подъем Малого театра.

Мещанская часть этой публики по собственному тяготению любит слезливую мелодраму, дешевый фарс, любит поглядеть и на что-нибудь новенькое. Однако надо сказать, что она в состоянии зажигаться и благородным театром, если он Правильно рассчитан в смысле животрепещущей современности и широты захвата.

Вообще же говоря, мы ведем борьбу за всю эту публику, и, по мере того, как она будет перевоспитываться в советском духе, вкусы ее будут меняться в указанном выше направлении.

Какая же эволюция ждет нашу публику: рост процента пролетариев, притом все более культурных, рост процента молодежи, притом все более подготовленной, изменение вкуса совработников всех рангов в смысле приближения их к той же линии.

Вот на этом фоне может быть очень важной работа Малого театра. Дело его руководителей, его работников — выполнить такую программу:

1. Поддерживать блестящую традицию сценической правды, продолжая спектакли классического репертуара в возможно более классическом стиле.

2. Пополнять труппу понятливой молодежью, непосредственно и через студию ассимилируя ее труппе.

3. Пополнять репертуар новыми пьесами, особенно теми, которые отражают факты или дух современности и поддаются реалистическому, психологическому выполнению.

4. Дать для этого толчок актерам к внимательному изучению нравов и типов современности и современных социальных проблем.

Я глубоко убежден, что это по силам Малому театру. Гарантией этого является и то, что во главе его продолжает стоять человек, являющийся вдумчивым хранителем его традиций, в некоторой степени даже воплощением их и как директор и как актер. А. И. Южин бережет театр как зеницу ока и в смысле внешнем, хозяйственном, и в смысле внутреннем, идеологическом, и притом же он дал совершенно достаточные доказательства своего умения прислушиваться к голосам нового времени. От души желая, чтобы во втором веке своей жизни Малый театр еще превзошел заслуги своего первого столетия, я не могу вместе с тем не выразить пожелания, чтобы возможно дольше на этом пути им руководил тот же испытанный кормчий.

О будущем Малого театра

Перед многими в настоящее время встает вопрос: нужен ли вообще театр в ближайшем будущем? Почему вопрос этот не мог встать ни в дореволюционное время, ни в нереволюционных странах?

Вопрос этот ставится там под углом зрения правящих классов и близких им слоев населения, единственных посетителей театра. Эти классы живут в настоящее время жизнью не только паразитарной, но и общественно крайне вредной. Они не могут иметь никакого идеала. Всякая попытка сформулировать какую-нибудь высокую цель не может не казаться им опасной, потому что она всегда бьет прежде всего по уродливостям буржуазного строя. Сформулировать же свои собственные цели и дать их в художественном плане — значит показать свое звериное лицо и сослужить службу коммунистам, стремящимся просветить массы относительно бесчеловечной сущности правящих классов. Отсюда — полное отсутствие идейного искусства на Западе, которое пользовалось бы покровительством правящих классов, и злобная вражда по отношению к этому искусству, если оно приходит в жизнь через пролетарских писателей или находящихся в резкой оппозиции к буржуазии интеллигентов.

Попытка пролетарских писателей и передовых интеллигентов создать свой театр наталкивается на тот факт, что платящая публика встречает такой театр ненавистью или холодным равнодушием, а своя публика не имеет средств, чтоб оплатить театр. Это главная причина театрального кризиса. Поскольку же нужно просто безыдейное зрелище, на первый план выступают роскошные по постановкам, приспособленные к чистой зрелищности, заменяющие увлекательной фабулой всякую идейность кинематографы или развратные, но многоцветные и виртуозные мюзик-холлы, отчасти цирки, а затем — некоторые низшие формы театра: пустейший фарс, оперетта и т. д.

Естественно, что сколько-нибудь умные люди, во-первых, не относят все это к театру, во-вторых, спрашивают себя, не умирает ли театр вообще. Характерно, что наши так называемые «левые» (которые представляют собой небольшой отряд интеллигентов, остро захваченных буржуазными модами, но в то же время чувствующих на себе могучее влияние нашей пролетарской революции) пытались именно в эти бессодержательные буржуазные формы влить наше революционное содержание. Отсюда многочисленные скитания даже самых искренних и самых талантливых людей этого направления по путям курьезных формальных исканий. В последнее время, однако, наиболее искренние и талантливые среди них уже пришли к выводу, что все эти изломанные, выдуманные формы не дают нового театра, что новый театр может быть дан только новейшей драматургией и новым содержанием, отражающим переживания пролетарских и вообще трудовых масс. Отсюда новая фаза в истории русского левого театра, причем революционное содержание нащупывается только постепенно и, поскольку будет прощупано, вероятно, сейчас же реагирует на форму, отбросит все мнимо американские выкрутасы и вернет театр к его исконной убедительности.